Интервью исполнительницы одного из самых запоминающихся женских образов сериала Женевьев Кортез для Supernatural Magazine (#20 — 2010) подоспело, можно сказать, к празднику прекрасной половины человечества.
Руби относилась к такому типу героев, которых зрители любили ненавидеть. А Сэм, ну, он ее не то чтобы любил, но и ненависти не было. Конечно, сейчас,когда раскрыт ее дьявольский план, Сэм ее ненавидит, но что же было во времена его зависимости от демонической крови? Давайте просто скажем, что у них были сложные отношения. За кадром Джаред Падалеки по-настоящему влюбился в Руби, или, вернее, в ее двойника в реальной жизни, Женевьев Кортез. Есть очень маленькая вероятность того, что она вернется в сериал после смерти Руби, однако Кортез рассказала нам о своих отношениях с новоиспеченным мужем, о ее любимой сцене с Руби и чем она сейчас занимается.

Скан статьи:
Женевьев Кортез Мой Любимый Демон

Перевод: Funnyghost 

Официальный Журнал «Сверхъестественного»: С тех пор, как было официально объявлено о ваших отношениях с Джаредом Падалеки, всем интересно, когда пробежали первые искры между вами? Было ли это во время съемок любовной сцены в эпизоде «Я знаю, что ты делал прошлым летом»?
— Вообще-то, нет. Мы были хорошими друзьями на тот момент, однако еще не встречались.

— Как вам удалось поддерживать дружеские отношения в этой сцене?
— У нас просто были очень хорошие, дружеские взаимоотношения. Мы оба приколисты, любим подшучивать друг над другом. Мне кажется, он пытался повыпендриваться передо мной, а я всячески старалась от него отделаться. Так все и началось. У него ведь репутация крутого и накачанного парня хоть куда, кто-то же должен был поставить его на место.

— Ты поклонница таких групп как The Kinks, The Kooks и Interpol. Когда вы в машине или дома, вы с Джаредом не ссоритесь по поводу того, что послушать — современный рок или классический? Или он заставляет тебя слушать кантри?
— С музыкой у нас связаны только веселые воспоминания, потому что мы постоянно обмениваемся с ним музыкой. И отчасти наше общение завязалось с разговоров о музыке. Мне очень нравится находить малоизвестные группы и исследовать европейские группы. Он знает о таких всемирных музыкантах, о которых я раньше и понятия не имела, к тому же он знает о классическом роке больше, чем я. Он очень любит талантливых гитаристов и внимательно следит за творчеством всемирно известных групп. Так что мы всегда обменивались своей музыкой. И у нас получился такой хороший микс — от Кенни Уейна Шепарда с его стороны до Florence and the Machine с моей.

— Говорят, что при рождении тебе дали имя Дженнифер. Ты поменяла ее для актерской карьеры или раньше?
— Это вообще-то длинная история. На самом деле, родители назвали меня Женевьев, но в последний момент изменили имя на Дженнифер. Однако с самого детства меня звали Женевьев. Никто никогда не называл меня Дженнифер, поэтому было бы странно это слышать. Так что, нет, это было не ради карьеры. Мою бабушку звали Женевьев.

— Когда мы в последний раз брали у тебя интервью, ты не знала хорошая ли Руби или злая. О чем подумала, когда узнала ее замысел?
— В каждом эпизоде, где она появлялась, мы узнавали что-то новое о ней, и я предполагала, что Руби замышляет что-то, поэтому всегда ожидала чего-то плохого от нее.

— Над каким эпизодом «Сверхъестественного» тебе больше всего понравилось работать?
— Наверное, последняя сцена в эпизоде «Воскрешение Люцифера» будет моей любимой. Мне было очень интересно над ней работать.

— У тебя был потрясающий монолог в этой сцене — это было захватывающе снимать? Или тебе было грустно от того, что это твои последние слова?
— Эрик написал действительно хороший монолог. Было здорово закончить таким образом — настоящий катарсис. Да, было грустно, но весь этот эпизод было очень интересно снимать. И было очень приятно столько работать рядом с Джаредом. Это было на самом деле замечательно.

— Каково было работать с Эрик Крипком над эпизодом, который он написал и снимал?
— Вообще-то, я была рада, что сам автор и создатель находится на съемочной площадке, потому что мне не нужно было звонить ему и задавать вопросы — я могла спрашивать его прямо на месте! Это было здорово.

— Тебя не смутило, когда ты увидела уже в итоговом варианте эпизода свою смерть? Или ты была в восторге от эффектов?
— Спецэффекты были действительно классными. Было немного странно смотреть на свою смерть, на свое поражение, но я восприняла это спокойно.

— Говоря о странностях, не происходило ничего неестественного или жуткого на съемках «Сверхъестественного»?
— Нет, но я снималась в сериале «Wildfire» в Нью-Мексико четыре года и вот в то время всякие странные вещи происходили со мной. Мы снимали в индийском заповеднике, и постоянно что-то случалось: например, когда глушили машину, она неожиданно начинала сигналить. Передо мной захлопывались двери в этих старинных глиняных хижинах [постройки  при строительстве которых использован кирпич-сырец из необожженной глины — прим. пер.] . А в одном месте мы увидели странные круги. Так что, у меня были  подобные случаи.

— В начале нового сериала с твоим участием «Flash forward» со всеми происходит кое-что странное. Советуешь ли ты своим «Сверхъестественным» поклонникам следить за тобой в этом сериале?
— Да, он очень классный! Во всем мире произошло какое-то затмение, люди потеряли сознание и все увидели мгновения из своего будущего. Кто-то увидел себя в такой ситуации, в которой никогда не представлял себя, а кто-то жил именно так, как хотел, а кто-то не увидел ничего, что означает, что возможно они мертвы. Это действительно захватывающий сериал, потому что он поднимает вопрос «Можешь ли ты изменить будущее, или для тебя все уже предрешено?» Также в нем присутствует эффект бабочки — когда ты слегка меняешь будущее, то на кого и как это влияет? Это отличный сериал и я думаю, что поклонникам «Сверхъестественного» он определенно понравится.