Достучаться до небес: Эклз и Падалеки о 4 сезоне

В мифологии четвертого сезона «Сверхъестественного» произошли некоторые значимые события, но что думают по этому поводу Джаред и Дженсен? Официальный Журнал «Сверхъестественного» встретился с ними на съемочной площадке и выяснил все…
До настоящего момента в четвертом сезоне «Сверхъестественного» были и шокирующие отрывки, и ужасающие, и забавные и совершенно поразительные. Но есть один кадр, который не выходит из головы Дженсена Эклза: «По-моему, на рекламном плакате к четвертому сезону нужно было запечатлеть мою руку, выходящую из-под земли в начале эпизода «Воскрешение Лазаря». Это пока что мой любимый кадр», утверждает он.

Сканы статьи:

Перевод: Funnyghost

В общем, Эклз сказал, что ему «очень нравится, как выглядит четвертый сезон, потому что третий сезон мы обработали иначе. Не знаю, заметили ли зрители, но третий сезон был намного ярче, чем первые два. Теперь мы вернулись к привычному виду, как и должен был выглядеть сериал. Так намного лучше смотрятся истории, которые мы рассказываем. Спросите любого члена съемочной группы, и они скажут вам то же самое».

Конечно, не только вид сериала радует Эклза в четвертом сезоне: «У нас есть все шансы, чтобы этот сезон стал нашим лучшим сезоном», утверждает он. «Дин теперь тоже связан со всей мифологией сериала и отлично сочетается со всем, что было уже создано. Мне это нравится, потому что мы шли к вершине долгое время, а теперь можем сказать: «Постойте, у нас на пути есть еще одна вершина…» И то, что с этим связан один из парней, делает историю этого сезона еще более захватывающей. И меня это радует».

Несомненно, Эклз актер не самовлюбленный, очень опытный, и его мастерство продолжает расти на протяжении всех серий «Сверхъестественного». «Дженсен просто отлично вписался в роль Дина с самого начала», отмечает Джаред Падалеки. «Он прогрессировал с каждым днем. По его словам, он знал, кем был Дин и точно знал, как будет играть Дина. С самого начала он работал на фантастическом уровне».

«Когда я, смотрю эпизоды первого и второго сезона, возвращаясь в прошлое, там я все еще в поиске своего персонажа, — говорит Падалеки. — Тогда я еще не нашел настоящего Сэма. К моей удаче, и Сэм как персонаж в поиске самого себя, поэтому со стороны не смотрится, знаете — эй, что этот парень делает? Бывали моменты в первом сезоне, когда Сэм говорит совершенно противоположное Сэму второго сезона. Я, сценаристы и Сэм — мы все вместе выясняли кто же он на самом деле».

«Джаред может не согласиться со мной», вставляет Эклз, «но я думаю, что как исполнитель, он вырос очень сильно за это время». Но Падалеки соглашается: «Как актер, играющий Сэма, я изменился и вырос. Хотя это трудно сказать, потому что я девять месяцев в году живу «Сверхъестественным». В Голливуде есть такое известное выражение: «Игра актера — бесплатна, тебе платят за ожидание». Но вот мы разговариваем в моем трейлере, а у меня по телевизору идет «Сверхъестественное». Когда я не снимаюсь, я продолжаю читать сценарии, исследовать характер персонажа, мы с Дженсеном обсуждаем происходящее… Это такая счастливая часть моей жизни, что я себя очень уютно здесь чувствую. Теперь я лучше знаю, что мне нужно вкладывать лично, чтобы добиться нужного результата. По крайней мере, благодаря «Сверхъестественному» я стал более хорошим актером».

Его карьера уже выиграли благодаря навыкам, полученным в «Сверхъестественном». «Забавно вышло», размышляет Падалеки, «Этим летом я снимался в фильме, и пару раз режиссер или продюсер говорили «Слава Богу, у нас есть этот телевизионный актер!» Потому что я привык к быстрому темпу, сам нахожу куда встать и где камера. Определенно, техническую сторону работы я знаю лучше».

Большую часть этих знаний он получил от тесного взаимодействия с Эклзом. «Все приходит с опытом», замечает Падалеки. «Мы уже знаем, чего хотим друг от друга». Эклз соглашается с ним. «Мы знаем, как сделать правильно, чтобы выглядело как надо», он объясняет. «Скажем, если я стою напротив него, я знаю, до какой черты нужно дойти, чтобы остаться в кадре и не загородить его. Может быть, от этого твоя игра лучше не становится, но зато сокращает количество дублей и времени на съемки уходит меньше. И нам так легче работается».

Раз Эклз столько внимания уделяет технической стороне съемок, не подумывал ли он встать по ту сторону камеры в роли режиссера? «Да», отвечает он, задумавшись, «могу сказать, что мне определенно интересно кинопроизводство. У меня есть свои мысли по поводу того, как персонажи могли бы взаимодействовать, но как актер, я не могу говорить другому актеру, что он должен делать. А у режиссера есть такая власть. Также, когда я читаю сценарии, я сразу вижу, как это будет выглядеть через объектив. И это помогает мне как актеру — если меня снимают на 27-миллиметровый объектив, я знаю, что могу играть немного эмоциональней. Эта заинтересованность помогает мне как актеру».

Даже при том, что Эклз пока не может режиссировать, в качестве одной из звезд сериала он может высказывать свое мнение. «Такое случилось в недавнем эпизоде», подтверждает он. В эпизоде четвертого сезона 4.03 «В начале» есть сцена, где Дин в прошлом прощается со своей будущей матерью Мэри Кэмбпелл, которую прекрасно сыграла Эми Гуменик. Хотя она не знала этого, но Дин пытался уберечь ее от встречи с Желтоглазым Демоном 2 ноября 1983 года… Он сказал: «Не вылезай из постели. Не важно, что ты увидишь или услышишь. Пожалуйста». В сценарии Мэри выслушала его, кротко улыбалась, и говорила: «Ты странный. Но все же, есть в тебе что-то… Никак не пойму…» И так заканчивалась эта сцена. «Когда я ее прочел», рассказывает Эклз, «Я подумал — ведь я буду находиться в прошлом, где мои слова не будут иметь никакого смысла. Мне это не давало покоя, я подошел к режиссеру Стиву Боэму и сказал: «Я не совсем вышел за рамки своими мыслями? Что ты думаешь?» Он согласился со мной полностью. Я поговорил с самой актрисой об этом и предупредил: «Это означает, что вырежут твою последнюю реплику», и она согласилась: «Конечно! Я думаю, такой конец — самый лучший вариант». А потом я сразу же позвонил Эрику, и он дал добро на это дело». Так что, в итоге, Мэри просто сказала: «Ясно», сохранив интонацию сцены на одной волне с настроением Дина. «И это дало сцене немного другую интонацию», размышляет Эклз, «но я не мог упустить эту интонацию, я нутром ощутил, что так и должно было быть».

Такие эмоциональные сцены даются нелегко Эклзу. «Забавные и комичные сцены мы делаем замечательно, а вот с тяжелыми, драматическими сценами и у меня и у Джареда, я думаю, бывают сложности, потому что их тяжело снимать», откровенно признается он. «Мы, два парня из Техаса — мы не часто снимались в драмах, поэтому требуется много сил, чтобы сделать это. Но в конце такого тяжелого дня ты чувствуешь, что выложился по полной. Поэтому мне всегда нравятся сцены, где Сэм лежит мертвым, или я на грани смерти, или мы разговариваем о родителях, или еще что-то такое. Они всегда такие сильные».

Отличным примером этого будет сцена, когда стреляют в Дина — или, точнее, в его демонического двойника в эпизоде 3.10 «Помечтай немного обо мне». «Для меня это была очень тяжелая сцена», признается Эклз. «Потому что моему дублеру (Тодду Скотту) пришлось читать реплики другого Дина для меня — так что, когда в кадре я был Добрым Дином, он был напротив меня, читая реплики Злого Дина. Мы вместе читали наши реплики в моем трейлере, но для актера полностью сымитировать другого актера за 10 минут невозможно — поэтому он просто читал реплики. И когда он читал текст, я должен был думать: «Так, я скажу эту реплику таким образом, и вот так я отреагирую на себя, говорящего эти слова». Мне пришлось дважды и трижды думать перед тем, как ответить; сначала я произносил какую-нибудь реплику, затем поворачивался и делал то же самое снова. И эта мысленная перетасовка сцены была очень изматывающей. Затем, в конце, на самом деле, я бросил своего дублера к стене и приставил ружье к его шее. Мы с Тоддом работаем вместе со времен «Темного Ангела», так что мне было несложно драться с ним! Но я никогда не играл с ним. Он просто сидел там, а я орал на него как на себя — это было сложно и в некотором роде странно. Но когда я увидел сцену, я подумал: «О, круто, все получилось».

Для Падалеки тоже тяжело сниматься в таких эмоциональных сценах: 3.11 «Таинственное место» является идеальным примером этого, так как ему пришлось «наблюдать» смерть своего брат снова и снова. «Тебе не хочется этого делать», говорит он. «Твое тело инстинктивно борется с этим. Этот эпизод было сложно снимать». Но, по крайней мере, в эпизоде «Таинственное место» было некое легкомыслие; смог ли Падалеки насладиться черным юмором различных смертей Дина? «И да, и нет. Была сцена, в которой Дженсен умирал на дороге — на улице был ноябрь и мороз, а он был покрыт кровью из сахарного сиропа, так что я посмеялся над ним после сцены. То есть, смерти были смешными, но это должно было выглядеть по-настоящему, иначе это бы не было смешно. Во время съемок было тяжело удержаться от смеха, когда, например, на Дина падало пианино, мне нужно было найти в этом грустное, так и вышел гэг, потому что все мы думали, что это шутка, и нас отвлекало от момента. Этот эпизод было смешно смотреть, но во время съемок я должен был забыть о юморе».

3.11 «Таинственное место» и 3.10 «Помечтай немного обо мне» не исключения, а скорее всего типичные примеры тех эмоциональных переживаний, через которые братья Винчестеры вынуждены проходить в каждом эпизоде «Сверхъестественного». «Сценаристы не щадят нас», соглашается Падалеки. «Они не пишут эпизоды, где мы гуляем по парку — наоборот, они дают нам большие, напряженные сцены о прошлом и будущем, сожалениях и предательстве. Работа стала сложнее, намного сложнее первого сезона и сложнее даже второго и третьего. Теперь и я умер и воскрес, и он умер и воскрес. Уже есть множество различных тайн, и сценаристы продолжают приумножать их. Это приятно, потому что это означает, что сценаристы доверяют нам работу над такими сложными вещами».

Похоже, с ростом сложности работы, возрастает и качество эпизодов. «Я думаю, этот сезон потенциально наш лучший сезон», повторяет Эклз. «Мы подумали: «Давайте, соберем частицы всего и посмотрим, что получится. Мы или выиграем по-крупному, или потеряем все». Я думаю, что все так были настроены — Эрик, Боб, Ким, Джаред, я и все. Мы все думали: «Знаете, что? Это наш шанс. Давайте рискнем!» Либо мы достигнем чего-то, либо провалимся».

«Я помню, Эрик Крипке однажды сказал мне: «Слушай, все свои идеи я напишу в этом сезоне, выплесну всё. Всё, что я припас, все выложу на стол». Я спросил: «Правда?» И он ответил: «Да». Тогда я поинтересовался: «А что на счет пятого сезона?» И он ответил: «Не знаю. Напишу про роботов!»

Если это случится, Падалеки готов плыть по течению и поохотиться на чудовищных роботов. «Я разговаривал с Эриком, когда мы снимали «Очень Сверхъестественное Рождество» и он разъяснил то, что произойдет в третьем сезоне», вспоминает Падалеки. «Но, когда мы закончили сезон, он оказался совсем иным. Я думаю, отчасти это произошло из-за забастовки, отчасти он просто передумал. И из этого я понял одно — и это похоже на обоюдоострый меч, но это и вправду успокаивает — мне нужно просто плыть по течению, довериться его дальновидности, потому что до сих пор оно не поводило».

Эклз очень увлечен четвертым сезоном, и не волнуется о роботах или о том, что произойдет в будущем. Кроме того, он верит, что Крипке уже знает, что будет делать в пятом сезоне. «Я уверен, что у Эрика в голове уже завертелись идеи, говорит Эклз. «Если будет необходимость, он вытащит их оттуда, но пока что у нас работы хватает в этом (4м) сезоне!»