Душевная Музыка «Сверхъестественного»

В «Сверхъестественном» музыка играет существенную роль, является ли она звуковым сопровождением взаимоотношений, выступает ли в качестве музыкальной подсказки или придает ужасу еще больше жути! The Official Supernatural Magazine (8 — 2009) беседует с композиторами Кристофером Леннертцем и Джеем Грушка о том, каково им попеременно работать над сериями, и как они оркестрируют пугающие сцены с закрытыми глазами…
Необыкновенно интересный материал для поклонников сериала, особенно для тех, кто близок к музыкальной среде. Читаем далее и смотрим сканы!

Сканы статьи:

Перевод: haven

— Как вас привлекли к участию в «Сверхъестественном»?
Кристофер Леннертц: Я познакомился с Эриком Крипке в Университете Южной Калифорнии, когда он вступил в студенческое общество, в котором я состоял. С тех пор мы друзья. Вместе мы работали над многими студенческими фильмами и проектами. Поэтому когда возникла идея «Сверхъестественного», мы уже были на короткой ноге. Эрик хотел задействовать меня [в «Сверхъестественном»], а Боб Сингер — Джея Грушка, так что они сказали: «Парни, вы готовы [работать вдвоем,] совместно над сериалом?»
Джей Грушка: Боб Сингер пригласил меня на встречу с ним, Эриком, Филом Сгриссиа, Тоддом Аронье [прим.пер.- продюсер, в том числе и «Сверхъестественного»] и Крисом, и мы обсудили, на какой основе двое смогут работать над сериалом. Сразу же встал ряд вопросов, о том, как обеспечить целостность музыкального сопровождения в шоу, и при этом сохранить индивидуальность, присущую мне и Крису. Все были, в самом деле, довольны, и получилось по-настоящему здорово.

— Вам нравится быть менее загруженным работой?
К.Л.: Один из результатов подобного стиля работы заключается в том, что у нас есть возможность время от времени переключаться на что-то иное, поэтому Джей и я можем заняться и другими проектами. Я работаю над видеоиграми и фильмами, например, видеоигрой «Крестный отец: часть вторая» («Godfather: Part II»), фильмом-пародией «Знакомство со спартанцами» («Meet the Spartans»), [заниматься] которым было просто весело, потому что это абсолютная противоположность «Сверхъестественному».

— Вы сравниваете записи друг друга, работая над своими сериями?
К.Л.: Ежедневно мы не общаемся, но в начале сезона мы обсуждаем определенный план и потом дорабатываем его во время сезона. Непосредственно разговор идет только тогда, когда необходима музыкальная тема для героя, который появится в сериале в нескольких эпизодах, или что-то в этом духе. Джей делает первую серию с героем, потом я, разумеется, звоню ему и говорю: «Хорошо, что ты использовал для того-то? Ты придумал тему для него? Есть ли какой-то определенный звук, который ты связываешь с данным героем?» Затем я отталкиваюсь от этого, и он делает то же самое. Таким образом, мы стараемся создать некую целостность.
Д.Г.: Мы необязательно обсуждаем детали, но говорим о подходящих музыкантах и разбираем некоторые особенности, так что все прекрасно. На мой взгляд, это обоюдное уважение и очень спокойные взаимоотношения. Не могу пожелать лучшего партнера для сотрудничества. Наше общение сводится к следующему: «Замечательная работа, Крис», и наоборот.

— В чем различия ваших стилей музыкальных сопровождений?
Д.Г.: Не уверен, в чем разница, потому что какую бы серию один из нас ни делал, она сама по себе может стилистически отличаться от предыдущей.

— Есть какие-нибудь определенные музыкальные инструменты, которым вы отдаете предпочтение в сериале?
К.Л.: Специально для каких-то конкретных ситуаций Джей и я намеренно подбирали инструменты, например, расстроенное пианино каждый раз при появлении Желтоглазого Демона. Когда [Сэм и Дин] в дороге, мы обходимся гитарой. Когда они сталкиваются с Адом, мы используем слайд-гитару. Несомненно, мы используем музыкальные инструменты, чтобы создать определенное настроение.

— Какие-нибудь музыкальные мотивы перекликаются между сериями и сезонами?
К.Л.: Некоторый тематический материал из первой серии звучит каждый раз при появлении Желтоглазого Демона. Кроме того, виолончель используется как сопровождение отношений братьев с отцом, [что] также встречается на протяжении нескольких сезонов. Говорят, все стало намного эмоциональнее по сравнению с первым сезоном. По-моему, в первом сезоне мы по-настоящему еще не узнали Сэма и Дина, в связи с этим больший акцент был сделан на пугающую составляющую ужастиков. Тогда как сейчас каждая серия намного эмоциональней вследствие того, что аудитория настолько сопереживает героям.
Д.Г: Я занимался, как я это называю, семейной темой или связующей темой, и иногда, когда возвращаются герои, повторяются и темы. Но это было крайне редко по той причине, что каждая серия сама по себе уже нечто. Я всегда стараюсь, чтобы у каждого эпизода был новый звук, новый оттенок или что-то особенное.

— Вы проводите изучение временных рамок и географических районов, где возникли легенды, чтобы привнести это в звук эпизода?
К.Л.: Да, я так часто поступаю. Ясно, что некоторые эпизоды более подходят для этого, чем другие.

— Как вы приступаете к работе над каждым новым эпизодом?
К.Л.: Я предпочитаю просмотреть их по возможности быстрее. Нам присылают копии режиссерской версии за три-четыре недели до того, как нужно сделать музыкальное сопровождение, а это очень помогает, потому что я, как правило, пересматриваю эпизод три-четыре раза и пытаюсь во все вникнуть. После этого я провожу свое исследование. Потом я, Эрик, Боб и Фил садимся и смотрим эпизод от начала и до конца и решаем, где будет звучать музыка и так далее.

— Вам нравится работать над страшными фрагментами эпизодов?
Д.Г.: Это очень мощно. Мне приходится быть осторожнее и не засиживаться допоздна за работой, иначе станет страшно. Это необыкновенно увлекательно.

— Ваш любимый эпизод, который вы до настоящего времени оркестровали?
К.Л.: Cерия «Реальное и несбыточное» (2.20 «What Is And What Should Never Be») — первый, срежиссированный Крипке эпизод. Он проделал потрясающую работу. Я считаю, что серия действительно подчеркивает то, о чем сериал в концептуальном плане, но одновременно и вызывает массу разных чувств. Я использовал соло фагот для сопровождения эмоций в альтернативной реальности, что несколько жалобно по сравнению с виолончелью, которую я применял для взаимоотношений [Сэма и Дина]. В телевизионной оркестровке подобным образом обычно не обращаются к соло инструментам. Крипке все очень понравилось. Мне кажется, что это установило необычный общий тон эпизода.
Д.Г.: Серия «Очень сверхъестественное рождество» (3.08 «A Very Supernatural Christmas») была просто сумасшедшей, так что мне понравилось, насколько «извращенной» она оказалась. Я переделал рождественскую музыку в различных стилях, что всегда развлечение. Любой может понять, как кошмарно, когда выдирают ноготь с пальца, поэтому вместо того, чтобы сделать эту сцену жуткой, как в фильме ужасов, она была всего лишь эмоционально страшной. Это был такой напряженный момент, что музыка была призвана стать подтекстом боли.

— Что вам больше всего нравится в работе над «Сверхъестественным»?
Д.Г.: Рискую показаться излишне сентиментальным, но очень редко можно увидеть сообщество сотрудников с таким замечательным настроем, приятными отношениями и взаимным уважением. Честно говоря, работать над сериалом — это настоящее удовольствие вне зависимости от того, в чем заключается суть эпизода и что в нем происходит. Самое лучшее в этом проекте — это постоянные взрывы хохота. Нельзя сказать, что люди абсолютно несерьезно относятся к процессу превращения страшного материала в страшный, но в основе всего этого лежит изощренный юмор. Именно это и делает сериал смешным.
К.Л.: Другие мои работы были в большинстве случаев комедиями и семейными проектами, например, «Элвин и Бурундуки» («Alvin And Chipmucks»), поэтому приятно знать, что каждую другую неделю мне придется переключаться на пугающий сверхъестественный материал. И отчасти хорошо, что я не являюсь композитором каждой серии, потому что могу посмотреть серию Джея в качестве фаната. Мне, как и любому другому, хочется узнать, что же произойдет с Сэмом и Дином дальше. Я думаю, это признак по-настоящему отличного сериала.

2.05 «Как сказал Саймон» («Simon Said»)

— Когда мы оказываемся в машине Эндрю Галагера в серии «Как сказал Саймон», музыка заставляет нас ухмыляться. Понравилось оркестровать смешные сцены?
Д.Г.: В машине был диско-шар, поэтому Фил Сгрицциа предложил: «Давай аккомпанируем это музыкой с уклоном в то время.» И мы придумали музыкальный псевдо-диско-R&B отрывок такого направления. Мы стремимся, чтобы не музыка создавала элемент комедии, потому что приколами занимаются парни. Как правило, музыка предназначена для чего-то нагоняющего страх, или загадочного, или эмоционального. В общем, мы стараемся уйти от юмора в музыке.

— Как вы пишете музыку к тому, что нельзя увидеть, например, способность Энди контролировать разум?
Д.Г.: Мы выделили те моменты, но не так, как вы бы сказали: «О, это оркестр», или «Это гитара», или «Это французский рожок», «гобой». Это был более искусственный звук не от сего мира.

1.03 «Мертвец в воде» («Dead In The Water»)

— Эпизод «Мертвец в воде» — один из первых любимых эпизодов. Как вам удалось сделать его настолько напряженным?
К.Л.: Мне больше по душе нечто незримое, чем то, что можно увидеть. Эпизод «Мертвец в воде» был увлекательным, потому что вода была опасной силой. Меня всегда привлекала идея нечеловеческого зла, что пробирается по трубам. Мы производили различные тихие громыхающие звуки, когда появлялась вода. Я называю это «зловещий дренаж». Частью этого был тихий шепот, например, слова «вода, зло, смерть, убийство», которые были развернуты, так что звучали сзади наперед и бросали в дрожь.

3.09 «Молот ведьм» («Malleus Maleficarum»)

— Трудно сосредоточиться над музыкой, когда видишь, как кто-то кушает гамбургер, кишащий личинками?
К.Л.: Смотришь эту сцену только один раз, а потом выключаешь. Это было грубовато. Серия «Молот ведьм» была определенно более традиционной серией-ужастиком. В ней отошли от [серьезной мифологической] нагрузки к обычным кошмарам.

— Как принимали решение о музыкальном сопровождении главных потрясающих сцен, например, когда Тэмми останавливает прямо в воздухе выпущенную из кольта пулю?
К.Л.: В действительности мы ничего намеренно не делали. Было серьезное вступление до момента выстрела, но как только пуля вышла из дула, музыки у нас не было. Потом был создан сюрреалистический звуковой эффект. Так обычно и происходит в «Сверхъестественном», особенно с чем-то ужасным и потусторонним — музыкальное введение наводит страху, затем пауза, и основные события идут без музыки, после она звучит в качестве комментария или реакции на все это.

4.05 «Фильм ужасов» («Monster Movie»)

— В эпизоде «Фильм ужасов» забавно было отдавать должное классическим фильмам ужасов?
Д.Г.: Этот эпизод был настоящим вызовом, но невообразимо увлекательным. Он снят черно-белым в подражании фильмам 50-60-летней давности о Франкенштейне и Дракуле. Музыкальное направление должно было быть в таком же стиле, так что мне пришлось отойти от всего, что я ранее делал для «Сверхъестественного». Это было сложно и потому, что в эпизоде очень много музыки (по крайней мере, 30 минут), я трудился не покладая рук. Боб Сингер был его режиссером, и получилось здорово. В нем есть присущее «Сверхъестественному» насмешливое [ощущение], а это восхитительно.